Близ Рыбинска сохранился еще один памятник дворянской усадебной культуры - имение Николая Ивановича Тишинина — Тихвино-Никольское. Нужно отдать должное владельцу, как, впрочем, и большинству людей той эпохи в том, что он прекрасно чувствовал свою связь с природой. Они безошибочно выбирали для поселения самые красивые места, прекрасно вписывали усадьбы и храмы в природный ландшафт. Усадьба Тихвино-Николъское расположена на высоком берегу Волги, с которого открываются изумительные по красоте и поэтичности русские дали - леса, луга, деревни по берегам великой реки.

"Ярославского уезда по Волге вниз от Рыбной в 12 верстах в новом селе Тихвино - Никольском, на берегу прекрасном". Так адресовал известный русский гравер М.И.Махаев свое письмо отставному капитану лейб-гвардии Измайловского полка, помещику Н.И. Тишинину в 1766 году.

Николай Тишинин, представитель "просвещенного дворянства", любитель архитектуры, живописи и литературы начал большие работы по благоустройству и украшению имения в связи с предстоящим визитом императрицы Екатерины II, которая в 1767 году должна была совершить путешествие по Волге. Находясь в родственных связях с известным петербургским гравером М.Махаевым, Тишинин завязал с ним оживленную переписку, получил много консультаций по украшению и отстройке усадьбы и с помощью Махаева привлек к разработке проектов выдающегося архитектора В.И. Баженова. Все эти старания увенчались блистательным успехом.

Ансамбль усадьбы Тихвино-Никольское с господским домом, церковью, чудесным парком и службами стал одним из лучших образцов русского раннего классицизма на Верхней Волге. Любитель живописи, Николай Иванович заказал известному столичному портретисту И.Я.Вишнякову два портрета - свой и своей жены Ксении, умершей рано, в 1757 году. Эти шедевры портретной живописи ХVIII века хранятся в Рыбинском историко - художественном музее. Обнаружили их в 1927 году случайно на чердаке одного из рыбинских домов, куда они были привезены из имения после революции. Трудно было узнать в истрепанных и потемневших холстах парадные портреты владельцев имения. Но тщательная заботливая реставрация возродила утраченную красоту, и вот снова творения мастера заняли достойное место в залах городского музея. Тишинины изображены живописцем в нарядных костюмах. На Ксении Ивановне красное платье с кружевами и розой на груди. А Николай Иванович изображен в камзоле, и кафтане с кружевами и жабо, как и положено, было по моде XVIII века. И.Я.Вишняков передал и портретное сходство заказчиков- лица индивидуальны и достоверны.

Самая ранняя из сохранившихся построек - церковь. Выстроенная при участии Махева, она соединяет элементы древнерусской, барочной и классической архитектуры. Подобные церкви строились в Москве и Петербурге в ЗО-е годы ХVIII века, в провинции на протяжении всего ХVIII века. Самое важное и интересное в усадьбе Тихвинского - это двухэтажный жилой барский дом. Он плохо сохранился, но даже и сейчас, в своем почти руинном состоянии, он производит впечатление постройки неординарной, выдающейся. Его цельный, плавно круглящийся объем прекрасно воспринимается и со стороны Волги, и с парадного фасада. Интерьер дома в Тихвинском, когда-то замечательный, сейчас производит удручающее впечатление. Начиная от старинной мелкого марша мраморной лестницы, которая утеряла ограждение и сейчас "висит" в воздухе, и кончая парадными помещениями, в которых давно нет не только деревянных расписанных под гранит колонн, но и большей части оконных рам, покрытий полов и изразцов печей. Когда-то обширный парк теперь вырублен. Однако и сейчас четко прослеживается главная композиционная ось усадьбы, которая, как и принято было в период классицизма, проходила через главную ось усадебного дома. На этой линии сохранилась система прудов, остатки аллеи серебристых тополей, мраморные ступеньки лестницы, ведущей к Волге. Старожилы помнят еще диагональные аллеи, которые вели от скругленных углов северного фасада к Волге. Судя по переписке Тишинина, парк, в котором находились грот, триумфальная арка, обелиски, сооружения для иллюминации и прочие "затеи", был очень большим и разделялся на нижний, "регулярный", и верхний, "пейзажный". В "пейзажном" парке до сих пор существует большой пруд в форме гитары с островом посередине, на котором когда-то была устроена беседка. Построенная в короткий срок усадьба была удостоена посещением императрицы. В дальнейшем она передавалась в качестве приданого за дочерьми и последовательно принадлежала богатым ярославским помещикам Кожиным, Ратьковым-Рожновым. Видимо, считалась она главным поместьем, т.к. и сам Тишинин, и жена его Ксения Ивановна, и дочь их Екатерина Николаевна похоронены на паперти Никольской церкви. После революции усадебный дом был занят коммуной "Творчество", детским домом, школой, в летнее время использовался под пионерский лагерь, как жилой дом для работников совхоза. Все это было относительно благополучное время, т.к. усадебные постройки сохранились. С 1966 года, когда школу перевели в другое здание ввиду аварийности дома, начался самый тяжелый для усадьбы период бесхозности. Эти два десятка лет нанесли непоправимый вред архитектуре Тихвинского, благополучно существовавшей до этого в течение двух веков.

Сейчас это здание принадлежит школе-интернату. А некогда, еще в XVII веке здесь было имение князей Ухтомских. В 1708 году одна из девушек этого рода вышла замуж за Михалкова, представителя старинного дворянского семейства, известного еще со времен Куликовской битвы. Теперь на много лет Михалковы стали владельцами имения. Отстроили усадьбу: старинный каменный дом с конюшнями и флигелем сохранился до наших дней. К усадьбе примыкал большой парк. Михалковы, как и многие дворяне их эпохи, были собирателями уникальных культурных ценностей: книг, рукописей, гравюр, живописи, произведений прикладного искусства. И все же владельцы усадьбы были людьми своей эпохи, и в темных сырых подвалах господского дома пороли провинившихся крепостных, о чем сохранилась мрачная память у старожилов села Петровского. История всегда была полна кричащих противоречий. Изящество дворянского быта создавалось непосильным трудом миллионов крепостных, которых могли продавать как вещи, как лошадей и собак. Нищенский быт крестьян и унижение их человеческого достоинства были нормой жизни, и лишь немногие из дворян понимали всю противоестественность этих порядков.