B момент моего посещения усадьба была в целости, в ней находились два грандиозных деревянных дома, один конца XVII века, другой – первой половины XIX века, поставленные в общей связи коридором, совершенно однотиповым по стилю.

В новом доме был большой колонный зал, столовая, кабинет и жилые комнаты, в старом доме – театр и библиотека, при доме – старинный парк, в котором было несколько еловых аллей, искусно подстриженных и, кроме того, отдельные группы подстриженных елей в виде стогов, скирд и пр.

За парком, к селу, - фруктовый сад. Имение сдавалось правлению Северных ж/д, которое завело здесь молочное хозяйство, составив образцовый скотный двор из коров голландской породы. Со стороны местных крестьян было немало поползновений расправиться с усадьбой. Но дело обошлось благополучно.

Когда я осматривал дом, то впечатление было такое, что хозяева оставили его почти в том виде, какой он имел обычно. Не хватало, как говорили, некоторых картин и самой дорогой мебели, которую увезли в СПб в 17-18 годах. Кроме того, передано было в соседнюю Талицкую больницу все находившееся в доме белье, ванны и прочее.

И тем не менее, оставались тысячи вещей и мелочей: мебель, зеркала красного дерева в изобилии, фамильные портреты, картины, фотографические карточки, фарфор и фаянс, библиотека и богатый семейный архив, главным образом из писем с начала XIX века и пр.